Тайна двух бокалов

— Вот еще одна история, доказывающая необходимость составлять психологический портрет подозреваемого в деле об убийстве, — произнес Доминик одним зимним вечером, когда разговор зашел о поимке преступников. — Этот случай произошел лет пять назад, когда я еще работал в сыскной полиции. В двух словах обрисую картину преступления. Миссис Картер, сорокалетняя владелица сети магазинов «Оазис», была отравлена в присутствии близкого друга, доктора Джона Мердлока, и мужа, мистера Роберта Картера. На встрече обсуждался развод миссис Картер с последним, и оба подозреваемых свидетельствуют, что все шло мирно, пока миссис Картер не закричала и не упала замертво. Яд, которым ее отравили, был найден в бокале с вином… Но об этом стоит рассказать подробнее. Миссис Люси Картер остановилась в одной из первоклассных гостиниц, и каждое утро в одиннадцать часов ей приносили завтрак, состоявший из яичницы с беконом и тостов. В тот день миссис Картер попросила добавить бокал красного вина. В номерах подобных отелей есть холодильник с напитками, но миссис Картер имела свои маленькие странности и предпочла, чтобы вино ей принесли с кухни. Встреча была назначена на одиннадцать тридцать, поэтому Люси (вы не против, чтобы мы называли ее просто Люси?) не успела завершить завтрак. Когда пришел доктор Мердлок, на столе оставался только бокал с вином. Некоторое время они обсуждали предстоящий развод и свои планы на будущее, потом прибыл Роберт. С этого момента вам стоит слушать очень внимательно, мой дорогой друг. Мистер Картер попросил Мердлока налить ему красного вина. Доктор подошел к холодильнику, наполнил бокал и подал его Роберту. Тот поставил вино на поднос, к бокалу миссис Картер. Затем, забавы ради, Роберт несколько раз повернул поднос; то же самое сделала и миссис Картер. В общем, к моменту происшествия никто точно не мог сказать, из какого бокала пила Люси: того, вино в который налили на кухне, или же наполненного мистером Мердлоком. Достаточно ли понятно я объясняю?

— Вполне, — ответил я, хотя пока еще не совсем осознал связь произнесенного с темой разговора.

— Теперь скажу о мотивах и личностях подозреваемых. Их два: доктор и муж погибшей. Должен признаться, я не был совсем беспристрастен, так как доктор показался мне честным человеком, искренне горевавшем о кончине Люси. Между тем, меня настораживало несоответствие: с одной стороны, он открыто обвинял мистера Картера, с другой — признавал, что если он положил яд в вино еще на кухне, то никак не мог знать, в каком бокале окажется яд. Мотив док объяснил правдоподобно: после развода мистер Картер не получил бы ничего, а овдовев — напротив, наследовал все состояние. В общем, когда мистер Картер вошел в мой кабинет, я, хотя и пытался казаться невозмутимым, был настроен против него. Его внешний вид и манера держаться в точности соответствовали моим представлениям о характере убийцы. Мистер Картер был высоким, немного худощавым мужчиной. Его хладнокровие составляло резкий контраст с горячностью доктора. Роберт Картер настаивал, что именно Мердлок убил его жену, так как только он мог положить яд в бокал. По теории Картера, яд предназначался ему, но «по несчастной случайности», как это пишут в романах, погибла именно Люси. На мой вопрос, зачем мистеру Мердлоку было убивать его, Роберт лишь насмешливо улыбнулся и пожал плечами, ведь о романе миссис Картер и доктора знали чуть ли не все. Дальше можно построить тысячу теорий: либо Люси собралась вернуться к мужу, а док решил избавиться от соперника, либо Мердлок задумал упростить процесс развода и свести его к похоронам, — оставалось лишь гадать. Но мистер Картер произвел на меня странное впечатление: несмотря на то что он был остроумным собеседником и казался приятным человеком, его самоуверенность несла в себе нечто отталкивающее. Его можно было сравнить с неприятным сном, после которого хочется скорее проснуться. В общем, именно так обстояло дело, когда мы арестовали доктора Джона Мердлока.

— Но все же? — спросил я, ибо слишком хорошо знал моего друга, чтобы допустить, что это и есть конец истории. Доминик усмехнулся:

— Вас не провести... Да, я не поверил в виновность доктора и стал искать улики, которые могли бы оправдать его. Но все попытки оказались тщетны. Во-первых, несмотря на то что отель был первоклассным, кухня в нем маленькая, так что дверь в нее была открыта для удобства персонала. Таким образом, кто угодно мог проникнуть внутрь и остаться незамеченным. По этой причине искать свидетелей того, что яд подложили в первый бокал, было абсолютно бесполезно. Еще одна деталь казалась мне крайне неправдоподобной и заставляла сомневаться. Мистер Картер представлялся мне расчетливым, хладнокровным убийцей, и в этот образ никак не вписывалась игра с бокалами. Такой человек, как он, должен был точно знать, что яд попадет по назначению. Но мистер Мердлок показал, что Картер встал и повернулся спиной к крутящемуся подносу, так что он никак не мог знать, где яд. И все же я был уверен, что он знал. Я потратил уйму времени, сравнивая бокалы, ища хоть самое малое различие в их внешнем виде, но его не существовало. Я обратился к Мердлоку, заклиная его вспомнить, не было ли на одном из бокалов отличительного знака: кусочка скотча, отбитого уголка, какой-нибудь крошечной ленты — я был рад уцепиться за любую, даже самую незначительную деталь… Но мои усилия не увенчались успехом. Вы скажете, что я слишком придирался к мелочам, но я знал, как сложно убедить присяжных в виновности кого бы то ни было, а уж тем более человека солидного и имеющего вес в обществе. И вот, я решил сыграть ва-банк, — мой друг сделал трагическую паузу, наполняя бокал. Я знал его страсть к подобным театральным эффектам и нередко посмеивался над ним, но сейчас был слишком заинтригован, чтобы обратить на это внимание.

— Итак, — продолжал Доминик, — я переехал в гостиницу и написал Роберту Картеру письмо, в котором обличал его лживую натуру; я подробно описывал, как он совершил преступление и полностью оправдывал доктора Мердлока; я угрожал, что не сдамся, пока он останется на свободе; пытался припугнуть его несуществующими уликами и предлагал встретиться в гостинице… Сейчас я, конечно, нахожу, что этот шаг был преждевременным, но я был уверен в его виновности… Считайте это интуицией, если хотите, но я настолько точно представлял себе личность преступника, что у меня не возникало сомнений. Ровно в назначенный час Роберт Картер вошел в мой номер. Он был абсолютно спокоен, его серые глаза насмешливо смотрели на меня, на руках были черные перчатки, из-за чего пальцы казались еще длиннее. Он не спеша пересек комнату, снял перчатки и уселся в кресло. «Я получил ваше абсурдное письмо, — медленно произнес он. — О чем вы хотите поговорить?» Я рассказал ему все. Мои подозрения и догадки насчет того, когда именно он добавил яд и как ему пришла идея свалить вину на доктора. Он сидел, невозмутимый и спокойный, и когда я закончил речь, лишь улыбнулся. Помню, как меня это взбесило, но я был молод и это можно простить, — произнес Доминик так, будто эта история произошла не пять лет, а несколько столетий назад. — Роберт сверлил меня ледяными глазами. И наконец задал тот самый вопрос, которого я ждал и боялся: «Как же, по-вашему, я узнал, в каком бокале яд?» Я видел, как он нагнулся ко мне всем телом, видел его напряженный и жадный взгляд. Когда же я не смог ничего произнести, он со злорадной улыбкой откинулся в кресле. Тут он заметил стоявший передо мной нетронутый бокал с вином и попросил налить и ему. Я встал, подошел к холодильнику, достал бутылку и налил вино, после чего поставил ее на место, а бокал перед Картером. Кровь стучала в голове, но я пытался сохранять благоразумие. «Сыграем в игру», — произнес Роберт и с силой крутанул поднос с бокалами. Я заметил, что он совсем не следит за подносом, а смотрит в окно. «К чему это?» — спросил я и сел напротив. Он потянулся за бокалом, я же взял оставшийся. Я сделал первый глоток, и тут же перед глазами пронесся образ. Я представил тихое, жаркое июльское утро и бокал с вином, простоявший около получаса на солнце. В памяти отчетливо всплыли слова доктора: «Я встал, подошел к холодильнику и налил ему вина». «Температура! — воскликнул я. — Вы определяли, в каком бокале яд не по внешнему виду или содержимому бокала, а дотронувшись до него рукой! Вино, в которое вы положили яд, было теплым, безвредный напиток — холодным, ведь доктор достал его из холодильника. Вот, как вы поняли это!» «Да, — улыбнулся он, — тогда и сейчас». На секунду мое зрение помутилось, перед глазами поплыли темные круги, но я тут же взял себя в руки и тихо улыбнулся. «Я не люблю теплое вино, — спокойно произнес я, — поэтому попросил его охладить». Я увидел, как на лице Роберта проносятся различные чувства: удивление, непонимание, неуверенность и, наконец, страх. Через секунду я услышал звон разбивающегося стекла, это он упал на пол, извиваясь в предсмертных судорогах, а я взял свой бокал и подошел к окну. Теперь мистер Картер лежал прямо у моих ног, но я не смотрел на него. Я глядел в окно, где первые лучи восходящего солнца освещали башни, арки, скверы и дома просыпающегося города, и думал о бедной Люси и о ее несостоявшемся счастье. Когда Роберт перестал двигаться, я поставил свой бокал на стол и пошел вызвать полицию…

Я с удивлением посмотрел на своего друга. Никогда он еще не представлялся мне таким страшным и великолепным одновременно.

— Когда именно вы поняли, как он отличил бокалы? — спросил я.
— До того, как это стало бы бесполезным, — жестко ответил мой друг. — Еще до его прихода я велел охладить свое вино, так как подозревал, что он захочет меня отравить. Холодильник же я отключил еще утром, чтобы один из двух бокалов казался теплым. Доктор Мердлок сказал, что он сидел лицом к столу и у Роберта не было шанса подсыпать яд во время той встречи. Значит, должен был существовать способ отличить эти злополучные бокалы.
— А полиция?..
— Я сказал, что Картер во всем сознался, а после принял яд. Это прозвучало правдоподобнее, чем что-либо. К тому же улик все еще не было.
— Что стало с письмом, которое вы написали Картеру?
— Я знал, что он его уничтожил, — произнес Доминик, вставая с кресла. — Он планировал убить меня, и, конечно, обнаружение этого письма не входило в его планы.
— Но вы… Вы убили его?..
— Не убил, а дал ему умереть. Это совсем не одно и тоже… Ну что ж, — добавил он, глядя на часы, — время уже давно перевалило за полночь и нам пора расходиться. Спокойной ночи, мой друг.

— Спокойной ночи. И постарайтесь сегодня не дать никому умереть.